Адара. А ЖИЗНЬ ЛЮБИТ

А жизнь любит.

Каждым добрым встреченным незнакомцем —
щедрая на комплименты девушка с яркими волосами в метро,
хохочущий старичок-банкир
или разговорчивая женщина в баре —
выглядывающим в окно солнцем, теплым ветром в спину.

Жизнь любит тебя.
Так не ответишь ли ты ей взаимностью?

***

Чередой по-осмысленному глупых вопросов, которых ты так не любишь, звучит новый:
«что бы ты сделала в последний день своей жизни?».
И пока ты небрежно начинаешь стендап-минутку — возможно, вот-вот родится шутка, прорывающая весь комический мир — в моей голове уверенным фактом всплывает единственная мысль:

oh, girl, its u
that i lie with
as the atom bombs locks in.

Отдать кому-то жизнь — уж очень драматичное и ответственное заявление, ведь жизнь идёт, двигается, меняться будет все вокруг, оно потребует миллиона новых громких обещаний, эпопея самоотверженности;
отдать кому-то смерть — единственное и последнее действо, особенность которого неоспорима.

Oh, its u
i watch tv with
as the world,
as the world caves in.

Судный день всего человечества — мечта маразматика, но судный день одного единственного человека звучит уже куда реальнее.
Никаких волнений о будущем или вещах, аэропорт уже не слышит причитаний о новых вторниках под гулом спускающихся шасси, а там уже и касания, свечи и обязательно шикарный ужин, ведь в еде столько смысла, верно?
Нелепые платья, не имеющие смысла обсуждения всего на свете в надежде лишний раз послушать голос. Как же это желание контрастирует с первым впечатлением три года назад, я бы и не поверила.

А у тебя на плечах столько смысла и достоинства, особенности в моих ощущениях, что на сцеловывание этого ушли бы годы —
но в нашем распоряжении лишь один день, прежде чем всякое мироздание потеряет смысл;
разделить смерть — последний реверанс значимости;
разделить жизнь — незыблемая наивность;
разделить часть жизни — действо, обретающая жизнь

***

У твоих сигарет отвратительный запах, ты знала?

Но в жажде продлить это мгновение, я буду давиться дымом капсульных, чтобы постоять лишнюю минуту, следить, чтобы ты не выпадала из окна и громко смеяться — потому что быть тихой, кажется, ты не умеешь, а разве я могу отстать; и от этого окна рассвет вторит твоим огненным кудрям, загораются глаза и накрывает осознание:
справляемся.
Калейдоскопом тяжких будней заворачивает из раза в раз, а нам остается звониться в ночных разговорах, чтобы задать единственный вопрос про красные глаза, знать наизусть имена даже не общих подруг, передавать приветы матери и.
Делить какой-то из душещипательных моментов обыденностей на двоих.
Ну же, спой песню про наши погибающее здоровье, завтра обязательно дойдем до врачей,
или прочти оду каждой из моих причин для тревожности — выучила ведь.
Громкая,
яркая,
перегибающая и порой не чувствующая тормозов.
Эй, ты ведь живешь эту жизнь.

А я живу ее с тобой именно от того, что люблю безмерно.
Даже когда отмахиваюсь от твоих лезущих под самую кожу вопросов, когда осуждающе смотрю — не говори, что ты не выдерживаешь этот взгляд, еще как выдерживаешь.
Мы справляемся.