прошлым летом
Что я делала прошлым летом?
признавала свою вторичность.
безусловно, дело в мамином: вырасти для начала в личность
и не будь поэтом.
Всё, что можно измерить, потрогать, потратить
существует, а остального – нет.
Из какого атома льется на голову свет,
может чувствовать хватит?
Мир так двойственен, так велик,
равнозначен каждому, бесподобен.
И когда мы выговорившись – уходим
у вселенной ничего не болит.
с завидным постоянством
по эту сторону горизонта
за воскресением следует суббота,
лев толстой – имя нарицательное,
и нам редко исполняется больше пятнадцати.
мы платим за мудрость
мутными историями, в которые вляпываемся
с завидным постоянством.
что нам остается, кроме безобидного снобизма?
у большинства все равно нет рецепторов,
чтобы его уловить.
я обнимаю тебя через сотни
несостоявшихся гигабайт трафика,
и теперь даже по первой фразе
легко идентифицирую
откуда на беларусь готовилось нападение.
17
а всё же: курица или яйцо
курица или яйцо
и если голосом, то с хрипотцой
в такое красивое твоё лицо
где ни одной эмоции.
а всё же: наследовать или передавать,
наследовать или передавать
четверостишия в днк,
происходящее как во сне,
какое милое резюме
кораблик белый.
а всё же: избранный или никто,
избранный или никто
в пакете фильтров vsco
смешные новшества.
________________________________________________
ты напиши мне и словом каждым исполосуй,
как будто каждое слово – это июль,
как будто каждое слово – выдавленный пожар,
как будто мне 17 и я убежал,
и выжил.
о чем нам грустить
о чем нам грустить живым и уверенным
еще ни разу не терявшим нить,
не просившим у бога немного времени
чтобы убить.
не знавшим до вчерашнего вечера о непосильных ношах
большого молчания и пустоты
такие невинные такие хорошие
я и ты.
мечтавшим выучиться на переводчиков врачейлетчиков сценаристов
неебических бунтарей.
в развернутых паралелльно строчках
с вытянутыми коленями
столько ненужных пауз и слабостей.
о чем умалчивает история
цветные обложки книжки,
порталы новостей.
мы незаметно становимся инфо-наборами
завсегдатаями after-partей.
удивительное обещало быть рядом
а теперь его не вытащишь как грязь из под ногтей…
какого черта нам больше всех надо
/нам больше не надо/
закройте дверь.
могло ли случиться иначе
я все время хотел сбежать, но так и не смог —
дело в качестве ног…
постоянно хотел написать, но слов не нашел
все что не делается – после не делается хорошо.
я погиб во внутренней перестрелке
на ближнем востоке: в медине и в мекке.
на фоне больших катастроф – частная жизнь не в счет,
но что-то случилось, позавчера ещё.
я хотел разгадать пару тайн и выпить из блюдец израиля,
но блюдца стали глазами – у глаз оказались хозяева…
и боль шла по кругу разменной монетой, визитной карточкой,
а я все пытался вспомнить могло ли случиться иначе.
встретить тебя снова
встретить тебя снова было бы невероятным счастьем, как если бы бог зашел в комнату, сел на стул и сказал: молодец, продолжай, мне нравится. постоянное ощущение избранности и сопричастности – такое не повторяется.
мы будто выиграли джек-пот, стали миллиардерами в двадцать пять. иногда мне казалось варварством рядом с тобой дышать. все прочие просто не ты, совершенно не ты, и наверно не я – говорю это взвешенно без сожаления.
водосточные трубы от капель дождя не звучат, мое сердце админит веселый мозаичный чат. антология бунта, том пятый, любая глава, но ценнее – невыговоренные слова:
встретить тебя снова было бы невероятным счастьем.
