Анель Базылова. НЕ БОЙСЯ, ДЕДУШКА ШУТИТ. ОТРЫВОК

Первая встреча с Дедушкой

В день нашей первой встречи с Дедушкой Бабушка рассказывала,
что Дедушка нервничал, ходил туда-сюда по комнате и смотрел на часы:
«Обед с двух до часу в собесе, с двух до часу».
В детской на потолке висел очень красивый красный абажур с
жёлтой бахромой, и по комнате разливался тёплый оранжевый свет. В
этой самой комнате мы с мамой и поселились. Дедушка сидел в зале в
своем кресле и не спешил со мной знакомиться, дождался, когда все на
меня посмотрят, подошёл тихонько, шаркая тапочками, взял меня на руки,
промолвив: «Моя внучка!» — и больше не отпускал. С тех самых пор я
была его внучкой.
Потом Бабушка расскажет мне, как однажды спросила его:
— Дед, что ты с Анелей всё возишься и возишься? У тебя ведь
другие внуки есть. Она что, особенная?
— Ей нужно больше любви. Она ведь без отца. Любовь ей нужна,
любовь…
Любовь не сразу приходит. Бывает, её нужно разглядеть, оставив
свои принципы и гордость.

Отец

У Дедушки с Бабушкой было две дочери и единственный сын —
Коля. Когда Дедушка получал премию на шахте, он ходил с маленьким
Колей в кино, а после покупал себе кружку пива из бочки, что стояла на
улице, а Коле — мороженое. Дедушка пил пиво, а сын уплетал пломбир за
обе щеки. Так они праздновали премию Дедушки вдвоём в мужской
компании — отец и сын.
Коля вырос и стал называть Дедушку «Отец». Чернушку и
Белоснежку часто оставляли с дядей Колей дома, и, кажется, он не очень
этому был рад. Дядя Коля сидел со мной дома почти каждый день, и ему
ничего не оставалось, как брать меня на все свои молодежные посиделки с
гитарой у Дворца пионеров. С дядей Колей я слушала «Битлз», наблюдала,
как он фотографирует на «Зенит», слушала его игру на гитаре и быстро
запоминала все его «взрослые» словечки.
Однажды я упала во дворе с турника и разодрала локоть в кровь.
Зарёванная и чумазая, я поднялась на пятый этаж, постучала тихонько в
дверь.
— Ну проходи! Не реви, что случилось?
— Я… я… я… — плачу навзрыд.
— Не реви, давай руку, сейчас все сделаем!
И — бух! — на рану выливается половина флакона дедушкиного
одеколона.
— Больно!
— До свадьбы заживёт! — улыбнулся дядя Коля.
Пришёл Дедушка из магазина: «Что тут происходит?»
«Отец!» — зарыдала я и обняла Дедушку.

Ночь в детском саду

Когда мне было четыре года, мы с мамой переехали в маленький
городок Абай. Мама работала на заводе бухгалтером и часто
задерживалась допоздна. Дедушка был далеко. Каждый раз, когда мама
засиживалась на работе, она просила соседку бабу Аню забирать из сада и
присматривать за мной до её прихода.
Попросила и в этот раз. Но вот только в этот раз баба Аня забыла
забрать меня из сада. Наверное, причиной был её больной муж дядя Ваня,
он плохо разговаривал, вернее, совсем не говорил, а мычал после инсульта, я его побаивалась, ему в тот день тоже очень нужна была баба
Аня.
Зима тогда колючая стояла. Всех детей забрали домой, а я сидела и
ждала бабу Аню. Пришла бабушка-сторож, и воспитательница передала
меня ей. Всё это время я сидела тихо в тяжёлой дублёнке и цигейковой
шапке. Никакие уговоры бабушки-сторожа снять тяжёлую одежду не
помогали. Я всё ждала и ждала…
Я лежала одетая на ковре, вспотевшая и вся в слезах. А бабушка-
сторож читала мне газету, в газете была статья про мальчика, у которого
был самый длинный язык, и он не мог ни кушать, ни пить. Я до сих пор
помню чёрно-белую фотографию этого мальчика.
Наступила ночь, а я так и лежала на ковре в дублёнке и валенках.
Бабушка-сторож охраняла сад и всё смешила и смешила меня. Бабушка
видела такую надежду в моих глазах, что ей хотелось всё отдать, лишь бы
меня забрали сию минуту, чтобы я спала в своей кроватке, а не на
казённом полу. Вдруг сторожиха решает спросить, есть ли что-то
запретное в саду, что я бы хотела посмотреть, ведь у неё есть ключи от
всех дверей. И я вспомнила, что всегда хотела попасть в группу яслей,
потому что у них очень красивые игрушки, а ещё есть огромный домик с
настоящей мебелью, только очень маленькой. И вот я попала в этот
сказочный мир. Я так обрадовалась, что тут же забыла о грусти и поняла,
что очень устала, уснула в крохотной кроватке, свернувшись калачиком.
Незаметно наступило раннее утро, и на работу пришла тётя-повар.
Она грозным голосом спросила, где я живу — оказалось, что в десяти
шагах от сада через мостик, и повела меня домой.
Стук в дверь.
Открывает мама, заспанная и ничего не подозревающая. Мама
пришла очень поздно, Баба Аня дверь не открыла, и мама подумала, что я
давно сплю у своей старой нянечки.
— Вам ребёнок нужен? — осуждающе спросила тётя-повар.
— Нужен, — спросонья ответила мама.
— Ну так забирайте! — сказала повариха, развернулась и пошла
быстрым шагом.
Мама завела меня домой, уложила спать и легла рядом. А я думала,
что так плохо, что Дедушки нет рядом, он бы меня обязательно забрал из
садика и купил банан.
Больше никогда мама не вспоминала этот случай. А когда я
спрашивала её, очень сильно злилась и обрывала грубым «Хватит!».
Наверное, ей было стыдно; наверное, это был самый тяжёлый период в её
жизни, когда она осталась одна с маленькой крошкой и нужно было
зарабатывать деньги.

Разговор на кухне

— Дедушка, а почему ты не кушаешь конфеты шоколадные, а
только карамель «Барбариску» и «Взлётную»?
— Чтобы тебе больше досталось. А я карамель за щеку — и день
слаще кажется.
— Деда, а ты когда-нибудь плакал?
— Конечно, плакал.
— Тебе было страшно?
— Да.
— А от чего ты плакал?
— От счастья, только от счастья.
— Тогда почему тебе было страшно?
— Когда плачешь от счастья, страшно его упустить.

Восьмое марта

— Деда, а что делают на Восьмое марта?
— Дарят цветы мамам, женам, бабушкам, дочерям. Говорят им,
какие они прекрасные.
— А в остальные дни не говорят и не дарят?
— Некогда людям, всё бегут куда-то, спешат, и нет времени
подумать, сказать спасибо, обнять, улыбнуться. Для того и придуманы
праздники, чтобы человек себе в календаре отметил день, когда можно
остановиться.
— Это сложно, Деда. Нелегко. Но ведь ты — ты никуда не
торопишься, ты каждый день делаешь Восьмое марта для меня. Что же,
получается, у тебя нет целей?
— Цель одна у меня — любить тебя, я не спешу, я стар, мне некуда
спешить.

Как мы с Дедушкой чуть не потеряли друг друга

В марте почему-то повсюду лежала плёнка от фотоаппарата, где-то
порванная, где-то целая катушка, проявленная и засвеченная. Лежала
плёнка на снегу, на земле, на лавочках и в фонтанах с талой водой. Я
любила собирать плёнку и смотреть сквозь неё на солнышко. Почему
весна была такая плёночная, я до сих пор не знаю.
Дедушка любил выхаживать со мной по аллее, переходить дорогу не
спеша и гулять в детском городке, который был выложен огромной
мозаикой из цветных камушков.
В городке был уличный бассейн, в котором плавала плёнка, и стояло
много круглых башен без входа и выхода. Я всегда хотела посмотреть, что
внутри.
Когда Дедушка присел на лавочку передохнуть, я побежала играть и,
сама того не заметив, забралась по скользким стенам башни и прыгнула
внутрь. А внутри — ничего… Совсем.
Стала я пытаться взбираться по стене, но падала. Стала я кричать
Дедушке, но вот Дедушка меня не слышал. Плакала я долго, села на землю
и стала представлять, как умру такая маленькая внутри этой башни, и
никто не узнает, что я здесь.
Устала я плакать, посмотрела на небо и, цепляясь за разноцветные
камешки на стене, взобралась наверх вся чумазая, заплаканная, спрыгнула
и побежала искать Дедушку.
Дедушка испуганно бегал по всему городку, а когда увидел меня,
грозно посмотрел:
— Где же ты была, отвечай!
Я заплакала и ничего не сказала, только за руку крепко схватила
Дедушку. И пошли мы по аллее домой быстрым шагом, и не искали
глазами ту самую пленку, она была нам не важна, нам было важно
спешить домой, потому что в этот день мы чуть не потеряли друг друга.

Любовь

— Дедушка, а что такое любовь?
— Удивительная штука — любовь. Она случается однажды и
навсегда. Я в это верю. Любовь к родителям, любовь сестринская, любовь
к людям, к твоим людям. К этому миру. К Богу. И наконец к
единственному своему человеку. Любовь настолько сильна, что люди
могут находиться где угодно. Даже если они не увидятся больше никогда,
любовь останется и будет щекотить сердце своими ресничками. Любовь
— это красиво. Любовь — это мы с тобой, Анелечка!
— Деда, а какой твой любимый праздник?
— Твой день рождения и День шахтёра! Потому что на твой день
рождения уже весна, но зима ещё не ушла и оставила снежные сугробы,
потому что я могу обнять тебя крепко-крепко и сказать, что ты дедушкина
девочка! А на День шахтёра меня поздравляют все в округе — и будто у
меня тоже день рождения!
Дедушка посадил меня на колени и крепко обнял. Нахмурил брови,
как тогда, в коридоре, когда я выдала его сто грамм, а потом сказал:
— Не бойся, Дедушка шутит!
Обнимал он меня, только когда никто не видел. Он как будто
стеснялся своей огромной любви. Время тогда такое было — не
тактильное, стыдно было проявлять свои чувства, и любое желание
обнять, похвалить, поцеловать преследовалось укорительными взглядами
и порицаниями.
Дедушка хотел, чтобы я знала, что меня любят, что это не плохо —
обниматься. И каждый день был обнимательным — когда никто не видел.

Как Дедушка меня со школы встречал

Зимой Дедушка приходил за мной в школу, чтобы проводить домой,
потому что мама работала допоздна. Мой дом был на другом конце
города. Так мне казалось, ведь я была маленькая. Дом от Дедушки
действительно был далековато. Но Дедушка не мог не встречать меня
каждый вечер.
Вот идём мы из школы пешком до дома, холодно, скользко,
Дедушка впереди с лыжами на плече, острыми штыками задевает
прохожих, я плетусь сзади, потому что дублёнка тяжёлая, слежу, чтобы
Дедушка не поскользнулся, у него ведь ноги больные, и чтобы никого не
уколол лыжными палками. Всю дорогу я думаю лишь об одном: как же
Дедушка один пойдёт домой? Пешком в темноте, в холоде.
Подойдя к нашему дому, Дедушка не увидел ветку, которая попала
ему в глаз.
— Деда, ну что теперь делать?
— Заживёт, склизко на улице, не увидел, оступился, а тут ветка эта
проклятая, будь она неладна!
— Деда, останься сегодня у нас! Очень прошу, как ты с глазом
больным по темени пойдёшь?
— Ничего! Ты, детка, закрывай дверь — на оба замка, я за дверью
постою, подожду, когда закроешь. Закрыла? Ну, я пошёл.
Я встала на носочки, чтобы посмотреть в глазок, Дедушка достал
платок из дублёнки и приложил к глазу. А потом побрёл, прихрамывая, до
дома. Пять кварталов в темноте и в холоде… А на следующий день он
снова пошёл встречать меня из школы. Потому что больше некому,
потому что я его внучка.

Как Дедушка в гостях искал кресло

Дедушка жуть как не любил ходить в гости к родственникам
Бабушки. Он чувствовал себя не в своей тарелке, ему было неуютно и
одиноко. Он не понимал многих шуток, которые позволяли себе
родственники в его адрес.
Дедушка был простым работягой, скромным и тихим. И он всегда
искал в чужом доме укромное местечко, желательно с креслом, куда
можно плюхнуться и посидеть в одиночестве.
Когда в его жизни появилась я, стало намного проще ходить к таким
родственникам. Теперь мы искали кресло вдвоём, усаживались поудобнее
и мечтали…
Я сидела на коленях у Дедушки, он гладил мои волосы и говорил:
— Посидим чуток и можно домой.
Так я узнала, что можно найти удобное кресло и спрятаться в нем,
как будто «в домике».

Однажды Дедушка ушёл из дома

Дедушка был доброй душой. И отдал другу шланги для полива.
Бабушка очень злилась на него за это.
— Тебе дай волю, ты последний хлеб отдашь. Чем теперь поливать
огород мы будем, старый дурак!
Это был второй раз в жизни, когда я видела, что Дедушка не
молчал. Его терпение закончилось, и он вспомнил всё, что его обижало:
постоянные упрёки Бабушки, сын, однажды поднявший на него руку. Мне
тогда было шесть лет, я не видела этого, но за закрытыми дверьми
слышала, как удары сыпались на Дедушку. Слышала, как плачет Дедушка.
В этот раз Дедушка высказал всю ту горечь в его сердце, что
копилась годами.
Мне было страшно от того, что Дедушка так много лет молчал и
таил обиду. Как может человек так долго молчать? Как? Но ещё сильнее
меня волновал вопрос, как так произошло, что я стала дважды свидетелем
самой сильной боли Дедушки и самой большой несправедливости?
Первый раз я не видела, как несправедливо с Дедушкой поступили, я
слышала за закрытой дверью, и мне было страшно. А в этот раз я не
только слышала, но и видела…
Дедушка ушёл из дома на дачу. А я осталась с Бабушкой. И не на
кого было ворчать, и стало тихо в доме, где постоянно громко говорили,
потому что Дедушка плохо слышал.
Через пару дней в доме запахло борщом, был нарезан и винегрет, и
любимая колбаса Деда.
— Анеля, съезди, отвези своему Деду покушать, а то помрёт с
голоду или сопьётся на голодный желудок! Но ничего ему не говори.
Я поехала на дачу спасать Дедушку, а он сидит у ворот и вдаль
смотрит, а в глазах столько обиды и одиночества, что кажется, она вот-вот
выльется, увидел меня, нахмурил брови и посадил на колени.
— Не бойся. Дедушка шутит.
От Деда пахло табаком и водкой, а руки сухие обнимали меня, и
сидели мы вдвоём — Дедушка и я, смотрели вдаль, и у обоих в глазах
столько обиды, столько одиночества и только один вопрос:
как может человек так долго молчать? Как?

Разговор о смерти

— Деда, когда я стану взрослой, ты будешь со мной?
— Я очень постараюсь.
— И когда у меня появятся дети, ты тоже будешь с ними так играть?
— Скорее всего, нет. Я уйду.
— Куда?
— Я уйду в своё время, в твои воспоминания, в твои сны уйду я!
Будущее будет не для меня, мне не будет там места, понимаешь, совсем не
будет… Будущее — это твоё время, я не смогу в это новое время, мне
будет очень некомфортно. Я уйду тогда, когда мне будет пора уходить.
Потому что каждому человеку — своё время. Ты меня понимаешь,
Анелечка?

Иллюстрация: Саша Конакова