Меруерт Азимбаева — казахстанская поэтесса, призер Международного Поэтического Конкурса Poetfest (2021). Публиковалась в Сборнике Клуба писателей Казахстана (2020), автор более 10 научных статей по юриспруденции, кандидат юридических наук.

Мы побывали на презентации книги «Аман», которая прошла в Меломан  Grand (Гоголя 58). Книгу можно приобрести в самом магазине или по следующей ссылке на сайте книжной сети.

В журнале «Айна» мы публикуем первые две главы для ознакомления наших читателей с книжным дебютом поэтессы Меруерт Азимбаевой.

О книге:

Книга рассказывает о судьбе мальчика Амана, родившегося в казахской степи в начале прошлого века и прошедшего вместе со всеми людьми его поколения сложный, тернистый, но прекрасный путь и разделившего вместе со своей страной и народом полную испытаний и свершений судьбу…

Аман

Глава 1. Степная тропа

Над тропою в низине заря разошлась,
Золотые поля освещая,
Незаметно бесшумные ветры скользят,
Земляные холмы огибая.

И кружатся стрекозы, плывут облака,
Отшумели вчерашние грозы,
А в прозрачной воде отражается день,
И мерцают песчинки как слёзы.

Здесь хозяин степи – белоснежный ковыль
Осыпает сединами ло́ги,
В небесах одиноко курга́нник кружит,
Охраняя тропу и дороги.

Сколько видела эта тропа, и не счесть,
Столько слышала, не угадаешь,
Сколько вёсен и зим, может тысячу лет
Ты в широтах степных утопаешь.

Помнит эта тропа каждый шаг, каждый миг,
Чью-то поступь и вслух небылицы,
Кто-то шагом неспешным всю пыль соберёт,
Кто-то сядет напиться водицы.

Вот и эту историю помнит она,
Словно только вчера это было:
Караван из людей, нескончаемый день,
И мальчишка плетётся уныло.

А мальчишке лишь шесть и все кличут «Аман»,
Взрослый взгляд и смешная походка,
Жёсткий чуб набекрень, подпоясан халат,
Даже ямочка на подбородке.

Он родился в селе, третий сын у отца,
Чабана, что добрее не сыщешь,
И ладошка Амана терялась в руке,
У отца не рука, а ручище!

Вот однажды ягнёнок отстал от овец,
Затерялся и скрылся из виду,
Но отец разыскал и принес на плечах,
Никого не давал он в обиду.

Часто мальчик с отцом отправлялись вдвоём
Пастбищ новые тайны разведать,
Необъятный простор, жёлтых сопок покой
И озёра ковыли проведать.

По пригоркам, увалам, лощинам стремглав
Устремлялись летящие ветры,
Над дернистыми толщами пыльных дорог
Пролетали свои километры.

На подножном корму подрастали стада,
Щедро степь одарила природа,
Разнотравье цветет – значит будет приплод
И достаток, еда у народа.

Вспоминает Аман табуны лошадей,
Как с предгорья те мчались лавиной,
И стучали копыта, и лился кумыс,
Над просторами пыльной равнины.

Ну, а братья любили забавы верхом,
Оседлав жеребят-однолеток,
Истоптали траву, позабыв обо всём,
Не жалея своих малолеток.

Звонкий смех раздавался прохладой в степи,
Сёстрам нравились эти забавы,
Голоса их звучали как чистый родник,
Ручеёк, что не знает управы.

Но милее всего был лишь голос один,
Он струился, как речка с предгорья,
Голос матери, словно священный тайник (родник?),
Он для всех основное подспорье.

Сердце матери – бездна (море?) любви и тепла,
Строгий (мягкий?) взгляд и родная улыбка,
Лишь в плену суеты и рутинного дня
Проявляется хмуро морщинка.

День за днём проходили отары овец,
Колыхалось в степи разнотравье,
Стук копыт, запах сена и звуки весны,
И невинные эти забавы.

В золотистой пыли утопала земля,
Лай собак, с водопоя ягнята
Возвращались в свой старый, но крепкий загон
Под сиреневым светом заката.

Казаны закипали, бурля над огнем,
Молодёжь развлекалась, играя,
А старейшины мудро беседы вели,
И текла вокруг жизнь кочевая.

Тот надёжный уклад четко помнил Аман,
Свой аул и родные все степи,
И казалось Аману, так будет всегда,
На земле и в безоблачном небе.

Будут травы всё так же под утро шептать
Свои тайны на нежном рассвете,
И мелодии будут ветра́ напевать,
Разгоняя все тучи на небе.

Заплетая ковыль в серебристый ковер,
Будет степь убаюкивать сладко,
А под радугой капли слепого дождя
Прям по лужам стучать без оглядки.

Будет жизнь наполнять эти новые дни,
За луною опять взойдёт солнце,
И все так же к реке устремятся ручьи,
Стая птиц в облаках пронесётся.

Глава 2. Голод в степи 

Перепало дождливое лето в тот год,
Зеленела трава, как и раньше,
Только песен не пел тот весёлый народ,
Затаившись под гнетом и фальшью.

Обессилел в тот год южный ветер, прости,
Ты невольный свидетель печали,
Будь лишь гостем на ночь, а потом уходи,
В ту пору все уж очень устали.

Ну, а что же Аман? Он не понял совсем,
Почему же теперь шестилетки
Не играют под тенью густых тополей,
Не седлают своих однолеток.

Однолеток уж нет, как отары овец, 
И табун лошадей не прискачет,
Опустела земля от незваных гостей,
Кто ж теперь эту землю оплачет.

Невдомёк малышу, что отныне слова
«Раскулачить», «изъять», «ограничить»,
Будут часто звучать из любого двора,
Чтобы каждого здесь обезличить.

«Конфискация, что это?» – он вопросил
У отца, что теперь неприкаян,
У которого вдруг не осталось и сил,
Он от злобы, бессилья отчаян.

Не нашел он ответа Аману никак,
Ведь ему самому непонятно,
Как традиции целого мира его
Утерялись в тот год безвозвратно.

Для чего громыхают дожди по весне,
Отчего наступает прохлада,
И зачем зеленеет трава на холме,
Если нет у него больше стада.

Если некого теплым июньским деньком
Выводить на большие курганы,
Есть чем скот прокормить, только нету скота,
Стойла вмиг заросли все бурьяном.

Но утеря уклада не так и страшна,
Только дети теперь голодают,
Каждый смотрит на мир сквозь фигуру отца (через образ отца?),
Только многого не понимают.

Отчего вдруг теперь так пусты казаны,
Почему мать украдкой всё плачет,
И мучительно долго так тянутся дни
Под эгидой «Аул раскулачим».

Все бледнее отец и без сил совсем мать,
Вместо голоса лишь тихий шёпот,
Детям малый кусок, взрослым крошки одни,
Эти дни кого хочешь потопят.

«От кого же ждать помощи, брат? Не молчи!» –
Иногда наш малыш вопрошает.
«Ниоткуда, я думаю», – как и отец, 
Брат в ответ головой покачает.

У соседей дела безнадежно плохи,
Друг Амана хоронит сестрёнку,
Стала очень слаба, захворала совсем,
Да затихла под старой пелёнкой.

Вместо уток, пеганок, степного орла,
Над селеньем карку́ны кружатся,
Люди бродят как тень, а вокруг – вороньё,
Голод в каждый аул стал стучаться.

Не прокормит земля, лишь омоет слезой,
На алтарь возводя свои жертвы,
Несгибаемый, стойкий, весёлый народ
Оказался на пристани смерти.

И тогда тот народ покидает свой дом,
Свой приют, колыбель своей жизни,
Свою родину, край, где цвела их весна,
А сейчас над ним тучи нависли.

Собирали пожитки, ручную лишь кладь,
А кому повезло – те на бричке,
Всем аулом отправились к щедрым краям,
Истоптав сто дорог с непривычки.

О, святая тропа, сколько видела ты,
Сколько слёз над тобою пролито!
Так прими же ты их, свой великий народ,
Опечаленный, горем разбитый.

Купить книгу «Аман»